1960-е

Девчонок выносят со сцены,

А Леннон поёт и поёт.

На сцене же обыкновенный

В утробе столетия год,

Какой-нибудь, скажем, четвёртый,

Лет двадцать, как нету войны,

И воздух, зловонием спёртый,

Снесло в океан тишины.

Девчонок выносят со сцены,

И падают туфельки с ног

Мадрида, Парижа и Вены

В кочующий Лондонский смог,

Орут и визжат не от боли,

И слёзы текут по щекам

По собственной влюбчивой воле

И прочим таким пустякам…

Ни Сталина нет, ни нацистов,

Европа взошла из трущоб;

По-клоунски как-то неистов,

Не так уж и страшен Хрущёв.

Всё больше летит легковушек

По бархатным лентам шоссе,

Всё чаще красивых старушек

На взлётной видать полосе.

Грядут и грядут перемены,

Бикини, болонья вразлёт…

Девчонок выносят со сцены,

А Леннон поёт и поёт.

26 сентября 2012 г.

Сквозит по дому...

Сквозит по дому дмухановский

И шепчет в правое плечо

По-русски, польски и литовски:

«Ничё-ничё, ничё-ничё…»

А мы себе простого просим –

Жилья, одежды и еды,

И чтоб зима сменила осень

Огнём небесной череды,

И чтобы мама не болела,

И чтобы папа – в Небесах…

А то на что дано нам тело,

Душе внушающее страх?

И вся затея, вся природа?

Зачем так трудно сведены

Частицы в атом водорода,

Часы в годину старины?

Что станет ужасу затвором

И смыслу нижнею плитой,

Когда не Бог за разговором

И не твердыня под пятой?

25 сентября 2012 г.

Мой брат погиб в Афганистане...

Мой брат погиб в Афганистане…

Где он и не был никогда.

С аванса в водочном дурмане

Он вновь и вновь летал туда

На оглушительной вертушке,

Сжимая жаркий автомат,

И спирту был из мятой кружки,

Из алюминиевой, рад.

Мой брат погиб в Афганистане…

В жару и гибельный мороз

Он явь в отчаянном обмане

Сшивал струями мутных слёз

И врал о небе Кандагара

И тайной миссии своей,

О вкусе горького угара

На веках раненых друзей.

От света выцветшею бровью

Он боль к закату прижимал

И рисовал текущей кровью

На горизонте контур скал.

Мой брат погиб в Афганистане…

Я не сумел его спасти –

Ни на такси к жене Татьяне

Кривого насмерть увезти,

Ни в Пасху на богослуженье,

Ни в воскресенья летний лес,

Какое, на фиг, тут спасенье,

Ведь он в такую даль залез!

24 сентября 2012 г.

СЮЗАННА БЕЗ СТАРЦЕВ

Исполнена пены морской венерической ванна,

По мокрым плечам, золотясь, утекает рассвет,

И груди водой не теплее рассвета Сюзанна

Невинно ласкает… А старцев-то, старцев-то – нет.

В белёсых глазах не метнётся тяжёлое пламя,

Артритные пальцы не станут от пульса трястись…

Сюзанна чиста, как империи белое знамя,

Чиста и прекрасна, как ты за неё ни возьмись.

Она погружается телом в прозрачную воду,

И на пол течёт, как воде и велел Архимед…

А старцы замешкались: трудно им стало по ходу,

Их плоть не восстанет купаниям тайным в ответ.

Они умирают – их похоть, увы, опоздала;

Старейшины рода и града усталые львы

Нисходят навеки с привольных страстей пьедестала…

И некому трогать Сюзанну и мучить, увы.

Безгрешность железна, стыдливость её неустанна,

Но старцев-то нету – кому ж это всё испытать?

Ни старца, ни мужа, ни мальчика… Плачет Сюзанна

И прячет от зеркала в мыле бессмысленном стать.

7 сентября 2012 г.