С эпиграфом из Мандельштама

      Россия, Лета, Лорелея.

            О.Мандельштам

Деревня, баня, макароны,

Окоченевшее окно.

Вон на заснеженные склоны

Ложится вечер, как в кино.

В дымок сладчайший завитые,

Греховны помыслы парят,

Но брёвна тут не золотые

И девки матом говорят.

Как я пробрался по сугробам,

Хрустальным воздухом дыша,

К моим зазнобам и хворобам,

Чья память лишь и хороша?

Как очутился в тёплом доме,

Где – хоть от радости кричи –

На всём готовом, разве кроме

Любви на лавке у печи?

Любви пока не полагалось.

Не жалко, нет, не потому!

Лет пять ещё расти осталось

Уму и прочему всему

До подземелия постели

Не без оглядки и преград,

В слезах и больно, еле-еле,

Сквозь ревности падучий ад…

……………………………….

Как не дано мне путь измерить

Элементарным раз-два-три,

Так не могу, прости, поверить,

Что лунный свет не изнутри,

Что изначальна тьма повсюду,

Не видно собственной руки,

Ни уду места нет, ни чуду

И звёзды страшно далеки,

Что сон значительнее яви,

Что – притворяйся и таи,

А случай – Господи избави! –

Единый бог в небытии.

23 декабря 2013 г.

ГОГОЛЬ

Сердцем ли и ради Бога ль?

Не во тьме на свечку моль,

Гоголь – это вам не моголь,

Гоголь – это соль и боль.

В тишину-толпу граната,

Меткий выстрел, и не в бровь.

Это ненависть, ребята,

Горло рвущая любовь.

Это тщетное исканье

Смысла, света и весла,

Бесполезное втиранье

В непролазные дела.

И не звук пустой – Мессия,

Если – Боже, упаси! –

Держит Гоголя Россия,

Как наживку – караси.

А вдали ничуть не шумен,

Лёгок, весел и хорош,

Мир у моря, так разумен –

Проживёшь и не поймёшь.

И летишь, разъяв крылатку,

Из Италии домой,

Точно бабочка на ватку

С уморительной зимой,

Чтобы в душу взять морозы,

Замолчать, уйти, стереть,

Чтобы сжечь, размазав слёзы,

Том второй и умереть.

15 декабря 2013 г.

Илл.: мужчина, глядящий на Спасителя, фрагмент картины Александра Иванова "Явление Христа народу". Согласно известной версии, моделью для этого персонажа послужил Н.В. Гоголь.

Вчера в Египте...

Вчера в Египте выпал снег,

Впервые за сто лет…

На Нила плодовитый брег,

На розовый букет,

На пирамиды и песок,

На страшную жару

Упал небесный потолок

Побелкой поутру.

И что теперь, когда он лёг

В программу новостей?

Свалился – ух ты! – но не смог,

Не охладил страстей,

Ни столкновений не развёл,

Ни угодил в сердца,

Не сшит им взрывчатый раскол

Разбитого яйца.

Легко в заснеженный летит

Враждебный самолёт,

А сфинкс угрюмый всё молчит,

Ответа не даёт.

Куда ты, бедная страна?

Куда ты, бледный мир?

Стезя под снегом не видна

И как бы нету дыр,

Луна в разрыве туч молчит,

И боги, и цари…

На рёбрах белых пирамид

Алеют снегири.

15 декабря 2013 г.

ЗАСТАВА

Когда я стою у границы

И в волглый гляжу окуляр,

Я вижу бордовые вицы

И солнца чужого пожар,

Уютные рыжие крыши,

Коптящие дымом печным,

Чем дальше, тем выше и тише

Мой взор околдован иным –

Передником белым на деве,

Корвета дублёной кормой,

И в утра нетронутой плеве

С охоты идущим домой.

В развале просторов нескучных

Рисует фантазия мне

Скотину на пастбищах тучных,

Каштаны в горячем вине,

Пробитый готической розой

Со звоном из каменных пор

Под облако шпиля занозой

На площади чистой собор,

И главное – море земного

Добра на пути мостовом,

Где с маленькой пишется Слово

Неведомо чьим Рождеством.

Настолько там всё невозможно,

Настолько не смей и не тронь,

Что только вдохнёшь осторожно –

И выдохнешь разом: «Огонь!»

13 декабря 2013 г.

Илл. Дозор советских пограничников. Последние мирные дни, июнь 1941 г. Фото неизв. автора.

ЛЕБЕДИНАЯ ОХОТА

Взять ружье и одеться в медвежье,

Обозлённому в дым на людей

На речное уйти побережье,

Чтоб охотиться на лебедей,

На предзимье озёрное – тихо,

Точно ветер, шурша камышом,

На заре непробудное лихо

Не задев ни крылом, ни шишом.

Постоять в ледяной до колена,

До седьмого в калёной воде…

Вот и перья, и быстрая пена,

Флягу вынешь – и пар в бороде.

Дальше дальнего пусть надрывают

На току простецов подлецы…

Только видеть бы, как проплывают

Алоклювые ввысь гордецы,

Оттолкнув непрозрачную пресню,

Размахнут облака синевой

И заводят последнюю песню,

Будто выстрел предчувствуя твой.

10 декабря 2013 г.

Фото: (с) Аркадий Застырец, 2012

ВТОРОЕ ДЕКАБРЯ

В лесу потёртых парт

Учитель нас учил:

«Сегодня Бонапарт

Себя провозгласил…»

За окнами мело

На каменный причал,

Сквозь чёрное стекло

К нам холод проникал.

Казалось, только тронь –

И фикус наш зачах…

Но в девичьих огонь

Не угасал очах.

Вечерний свет желтел

В средине тьмы и мглы,

На грязных пальцах – мел,

И фартуки белы.

Хотелось есть и спать

В тени календаря,

Жевать, переживать

Второе декабря.

В сети растущих прав

Повременить слегка –

И, накрепко обняв,

Ласкать наверняка.

Отбросить пыльный том,

Отбрить обратный счёт

И думать не о том,

Какой сегодня год.

3 декабря 2013 г.

НЕТ, И НЕ БЫЛО

            кто кость у собаки отсудит 

            кто в небо запустит глонасс 

            когда-нибудь смерти не будет 

            но это уже не про нас

                        Бахыт Кенжеев

Рассудку и воле отрава,

Исчадие пены земной,

Мерзотно она величава,

Да только всегда не со мной.

Хватает сторонним испугом,

Кладбищенским рвёт комарьём,

Когда ты с отцом или другом

Прощаешься в мире своём.

Мгновением годы промерив,

Глядит из бессоничной тьмы…

И в пугало это поверив,

На что пригодились бы мы?

Что было бы нам? На колени,

Услышав о ней невзначай,

Свернуться калачиком в сене,

Чьей смертности запах – как чай,

Не трогать, на лошадь не нукать,

За небом и лесом следя,

Лишь жалостью память баюкать,

Под рёберный лёд уходя

В трясине, во мраке, в пещере,

Как ужас животный велит…

Но Гамлета выдуман череп,

И Йорика – лишь реквизит.

И Радостной Вести науку

О том, что не выключить свет,

Трактует старушечка внуку,

Сияющему в ответ.

2 декабря 2013 г.