РАЙ ДЛЯ ЕЛИЗАВЕТЫ

Волоса твои до точки

Распричёсаны-чисты,

Пахнут солнцем наволочки

И бумажные листы.

Страсти вышли и остыли,

Зверский умер аппетит,

Вверен выверенной силе

Внешний внутреннего вид.

Всё звучит, но еле слышно,

Что к себе, то от себя.

Весел мир, как Рамакришна,

Ненавязчиво любя.

И вода, как в детстве, просит,

Солона, тепла, густа,

И песок в объятьях носит

После гор и до кита.

И качают исполины

Нежно милых на руках,

Улыбаясь, как дельфины.

Никому не ведом страх.

Никому. И всем, вестимо, –

Только воздух, только дух.

Длань в основе нерушима

И бела, как птичий пух.

Никому. И все летают,

Вечно – значит, так и сяк

Сочиняют и читают

Безграничный кавардак.

Вера здесь уж бесполезна,

Спит надежда в борозде,

Потому что – море, бездна

И любовь одна везде.

25 июля 2013 г.

Как режет будильник...

Как режет будильник истомы ночной тишину,

И значит, пора на учёбу там или работу;

Шурша по гортани, песок побеждает икоту

И ноту рождает гортань заревую одну…

Как масло, чтоб легче намазать горячий батон,

Растерянно тает на прошлого века фарфоре,

Как небом огромным, покинувшим  чёрное море,

Увы, завершается мой приключенческий сон…

Как солнечный день умирает в прохладной воде

В начале частично придуманных восьмидесятых

И в груде вещей, от усталости снятых и смятых,

И в старой квартире, и в тёмной моей бороде…

Как солнечный день умирает и, в сумрак войдя,

Ты видишь такое, что смертному видеть опасно,

Поскольку кромешно и невыносимо прекрасно, –

Так будет, так будет, так сбудется всё, погодя…

12 июля 2013 г.

Тело

Тело – хорошее дело,

Если не в боли и вое

Сверху легонько задело

Проникновенно-живое.

Если в ослиные ясли,

Свежим и тёплым омыто,

Не различившее части,

Сложено, но не забыто.

Если растёт помаленьку,

Времени не замечая –

Жита бы малую жменьку,

Бога бы величая.

Терпит в слезах и прощает –

Смилуйтесь, не трепещите!

Воду в вино превращает –

Только молчите, молчите.

Если в сознании ясном

Твёрдо идёт себе мимо,

В белом пока, а не красном

Пригороде Иерусалима.

11 июля 2013 г.
С картины Уильяма Холмэна Ханта "Обнаружение Спасителя во храме"

Июльское

Июля зелены руины,

Полудня чёрен паровоз,

Пчела из ягодной корзины

Вслепях высовывает нос,

Горит газетная бумага

Невидимо, но видишь ты:

На этажах универмага

Горят вощёные цветы,

Поскольку, не жалея краски,

В подвале мрачном инвалид

И сам от страсти и опаски,

На сердце смешанных, горит.

А за окном велосипеды,

Летят к воде и кораблю,

И лебедь на колено Леды

Кладёт протяжную свою.

И плачет маленький работник

Декоративного труда

О том, что он не муж, не плотник

И что жена ему – беда.

И не мечтает он о встрече,

Ручьи солёные со скул…

А я бы взял его за плечи

И сверху в озеро толкнул.

В твоих руках твоё спасенье,

Не делай больше ничего,

Плыви сквозь неба отраженье,

Взрывая взмахами его!

7 июля 2013 г.

Я шёл работать на завод...

Я шёл работать на завод,

В счастливый город-сад.

Летел, и поездом, и вот –

Приехал, – говорят.

Приехал – значит, заходи

В огромный коридор,

Где пыль и солнце впереди

И грозный разговор.

А там – в печи халькопирит,

Беспомощна руда

И тайный женский ход открыт

С полудня навсегда.

Но нет работы – день шестой,

Безвыходный теперь,

И в белой масляной густой –

Распахнутая дверь,

И от подножия до лба

Пустой прозрачен цех,

И с неба чёрная труба

С дождём кладёт на всех.

Что делать нам? Куда нам плыть?

Как смысла прах собрать

И сна серебряную нить

На плане отыскать?

И как – по щиколотку грязь,

Зато в огне знамён –

Не пятясь и не матерясь,

Бегом отсюда вон? 

Я шёл работать на страну,

Неся в громаду клад,

Вперёд и вверх, а не ко дну

И ниже, в самый ад.

Я шёл трудиться день и ночь,

Пока сильна рука,

Чтоб разодеть жену и дочь

В знамённые шелка

И чтобы свет, и чтобы хлеб,

И ветер поутру,

И чтоб никто, от солнца слеп,

Не оставлял игру.

И чтобы наших танков рать

Не одолеть врагам

И никому не умирать

По вешним берегам.

6 июля 2013 г.