Оранжевый торшер

Гляди – оранжевый торшер

За переездом в новостройки

Очнулся около помойки,

Являя бренности пример.

Но он не сдался даже здесь –

Найдя невидимые токи,

Худой, оборванный, высокий,

Казалось, вымаранный весь,

Стоит и светит, полумрак

Рассеяв грозно и прощально,

Вольфрам дуги гудит летально

Вздымая огненный кулак.

Секунду, может, или две

Перед позором разложенья,

Светильник талого мышленья,

Мерцанье духа в голове…

Куда ведёт меня вода,

Когда по капле время ходит?

В какую тень меня уводит?

В какую темень навсегда?

27 апреля 2013 г.

Забытый день

День минувший, позабытый,

В сумрак намертво забитый…

Там полным-полно событий –

Звон трамвая, свежий бриз,

Круг спасательный убитый

Из резины ядовитой…

С мамой, папой, дядей Витей

Собираемся на ВИЗ*.

Едем, едем долгим летом

От жары в тени под светом

С шестициферным билетом

В утомительной горсти,

Едем, едем, приезжаем

На конечную трамваем

И панамы надеваем –

Далеко ещё идти.

В середине дня и года

Мимо громкого завода,

С носа гривенник у входа,

Вот и берег, и песок.

Гул толпы над гладью пруда,

Синевы и солнца груда,

Вдруг взовьётся ниоткуда

В гуле тонкий голосок.

Это девочка без платья,

С нею дедушка и братья,

Но поймать её в объятья

Мне, увы, не суждено…

Как по зеркалу – по краю

Глубины и вглубь ныряю,

Небо из виду теряю

И – топориком на дно…

А когда меня достанут,

Все, как в Лету, с летом канут –

Замолчат, умрут, завянут

В зимнем слове «навсегда».

Новым веком, новым годом,

По другим, туманным водам

Потайным глубоким ходом

Принесут меня сюда.

________________

* ВИЗ – район города и стоявший на одноименном пруду Верх-Исетский завод. «Купаться на ВИЗе» в Свердловске означало купаться в этом пруду.

10 апреля 2013 г.

ПЕРВЫЙ НА ЛУНЕ

Как в адовом пламени грешник,

Ракета летит на Луну…

А может, как новый подсвечник,

Убравший огнём тишину?

Сгущается тьма на подлёте,

В космическом доме недуг:

Всё ближе – ни крови, ни плоти –

Белёсый таинственный круг.

Луна – это пепел планеты,

Уже не песок и ковыль,

Планеты, чьи смыты приметы

И стёрты в кромешную пыль.

Ракета легко набирает

Невидимый сбоку разгон,

Она уже не выбирает,

Кипящим отброшена вон.

Какого учёного волей?

Какому повинна рожну?

Уходит по чёрному полю,

Как рыба к обратному дну.

И кто там в полёте кукует –

Гагарин? Быковский? Титов?

Наверно, он не паникует,

К немедленной смерти готов.

Недаром его в центрифуге

Вращали на полную тьму,

А за ночь до старта подруги

В слезах отдавались ему.

Не зря он, цветами завален,

По площади Красной шагал

И главный в отечестве сталин

Звездою его награждал.

Рассёк он пучину мучений,

Прошёл испытаний чреду

Во имя прекрасных мгновений

У Бога уже на виду.

Во имя вот этой посадки

В бесцветный и скучный предел

И ради ребячьей украдки,

Которой сюда долетел.

9 апреля 2013 г.

Навсикая

             …едет к морю Навсикая,

            стирка будет ей большая,

            ветер светел и суров…

                        Андрей Пустогаров

Побережье, Навсикая…

Умереть, не встать, какая!

Я ж по гальке и песку

Еле тело волоку.

В небо кровью утекаю,

Весь горю за Навсикаю.

Плоть её впитала свет

На пятьсот грядущих лет.

Въяве царственные руки

Правят поводом разлуки.

Вняв ветрилу и рулю,

Навсикаю полюблю.

К бездыханью привыкаю,

Шелестит во мне волна…

Вижу, вижу Навсикаю!

Слышу, слышу – вон она!

Сзади тень и гарь мирская,

Вита нова, я приплыл!

Умоляю, Навсикая,

Погаси мой смертный пыл!

Вихрем женского ненастья

По кусочку и листку

Измели мои несчастья

В материнскую муку,

Чтобы пением и словом

В пряном сумраке дворцовом

Жарко в губы ворожить –

Нежить, нежить, нежить, жить…

3 апреля 2013 г.

Бабочка

Я не о гусенице плачу,

Чье совершенство впереди.

Мы куколки её задачу

Давно решили – погляди,

Как из коричневой скорлупки,

Идущей трещинами вдоль,

Украдкой тоненькие крупки,

Прияв златую канифоль

Новорождённой круговерти,

Восходят к небу… А теперь

Ответь и сам в ответ поверь:

Как долго бабочке до смерти

И обращения трухой?

И для чего потребно Богу,

Чтоб вечером прилип к порогу

Её останочек сухой?

2 апреля 2013 г.

Второе наставление послушнику

Считая синие машины,

Стояли двое на мосту…

Меж тем, росли уже причины

Их обоюдному кресту

И отвращению отчасти,

Тяжёлому, как семя скал,

И зрел взамен весёлой страсти

Досадной наледи оскал.

Они не думали о третьих,

Те двое в светлых лоскутах,

Как небо от земли – от этих,

От этих-то двоих – в летах,

Ремнях, овчине и погонах,

На тех же физики законах,

Но без минутной на часах –

Оцепенение и страх.

Теперь им изменяться поздно,

Друг другу уж не изменить,

И тянет, тянется гриппозно

Судьбы коричневая нить.

К чему их юность поманила?

На что их зрелость соблазнила?

Зачем – такие вот дела –

К могиле старость подвела?

У жизни смысла нету, друже,

Когда нас горизонт земной,

Как циркуль дедушкин, окружит

Своей коленкою стальной,

Когда, верны его внушенью,

Мы мрак лелеем впереди,

Не веря чудному мгновенью,

Не чуя космоса в груди.

1 апреля 2013 г.