И если даже...

…И если даже не остудит

Души бесплотность остриё,

Как на Земле, уже не будет

Нам за границами её.

Как было здесь, уж не обманет,

Не влюбит в грязь, не засвербит,

И засияв, не перестанет

Вдали какой-нибудь Ирбит.

Лесная волга серым волком

Не взвоет вдруг по сторонам,

И диким бабским кривотолком

Не повредит округа нам.

Там точно вывалится чудо,

Сломав уродливый бутон,

Христа властям не сдаст Иуда,

Легко одумается он.

Не понесут к обрыву кони

Визжащих девушек и жён,

И дело вовсе не в законе,

Ведь не законом всяк спасён.

И так открыто, как корыто,

Ещё яснее станет вмиг,

Но ни ключа, ни аппетита,

Ни тайных знаков, ни интриг…

Конец придёт пустым прикрасам,

И бесполезной маяте…

Но ведь и шёлка под атласом

Уж не нащупать в темноте.

31 марта 2013 г.

Про вулканы

Между прочим, Этна-то не спит:

Я видал на снимках – лаву, пепел,

Домик, что, засыпанный, молчит,

Точно бытования и не пил.

После, не на снимках, а во сне,

С этой Этной спелся и Везувий –

Чтобы тень на масляной стене,

Чтобы как бы, значит, оррор муви!

Там бежали бедные, крича

И роняя кукол и ботинки…

Лава, братцы, очень горяча!

Что пред нею женские слезинки?

Лава никого не пощадит,

С детства я боюсь её потока.

А у нас – шепнувший «жись жестока»,

Верно, просто в окна не глядит.

После, не во сне, а наяву

(Вы, конечно, скажете: «едва ли»)

«Слава Богу, – написал, – живу

Я вдали италий. На Урале».

31 марта 2013 г.

На снегопад (элегия)

Январский шмель на мартовскую спицу

Садится так, что пепел и цветы,

И день уже под тяжестью кренится

Всей этой невесомой чистоты.

Ненастье ль эти нежные напасти,

Когда с трудом даётся каждый шаг

И северные хитрости и снасти

Не помогают… Выдохнешь в кулак,

Отбросишь вдаль фанерную лопату

И – на спину в чудовищный сугроб…

Продрогнешь, как киношный Носферату,

И думаешь: «Скорей бы уж потоп!..»

И засыпаешь в медленной перине…

Такие вот небесные дела.

«Надежда, передай сестре Ирине:

Мария дома сына родила».

26 марта 2013 г.

Прощеное

В аналоговых сумерках моих,

В автобусе, зимой, в конце начала

Я беспризорен. Ты не замечала?

Не делится теченье на двоих.

Прощай, кондуктор! Талая вода

Уже готова в бой за тротуары,

И всяк себе выходит навсегда,

И сквозь туман желток роняют фары,

Предполагая выгадать рассвет...

Прощай навек, химера зимней соли,

Блесна бесповортной нелюбви.

Никто живой не выживет в неволе,

Хотя и размножится... Не реви!

«Кондуктор» и на слух – почти архангел,

Котангенс между небом и землёй,

Хранитель мой с мечом, почти архангел,

Ты только притворяешься, что злой.

Я верю в это? Нет! Имею веру,

Пока не распахнуло духом дверь,

Автобусную грязную портьеру,

И медленно кипит вся эта херь

Досадная, и въедливо изводит –

Пустым путём. Но я же пассажир,

Любимый твой!.. Кондуктор, Бога ради

Не выпускай в наружное меня!

Билета требуй, денежного штрафа,

Стой на своём. Я слепну без огня,

Теряю рифму... Нет, я отменяю

Схожденье суток в ровный этот стих!

………………………………………

Прощай меня, как я тебя прощаю

В аналоговых сумерках моих.

11 марта 2013 г.