Мы мечтаем,
мин херц,
мы сидим на
полу и мечтаем
в
задымлённой избе
и над
вздыбленной мартом волной
всё какие-то
карты
и атласы с
лупой листаем,
всё моря да
моря
в
тишине-глубине земляной…
Мы играем в
солдаты,
водители рот
оловянных,
бьём и немца,
и шведа
на суше и
тёмной воде
и кроваво
казним
за мятеж их – стрельцов окаянных,
и таскаем за
патлы
всю Русь на
державной елде…
Строим люд и
дворцы
по лекалу
премудрой Европы,
и вывозит у
нас
в академики
рыбный обоз
из
полуночной тьмы,
где во
смрадном бытуют холопы
и
Рождественский свет
на
заквашенном сусле пророс.
Мы мечтаем,
мин херц,
не воруем
пока, не лютуем,
не швыряем
швартовы,
тяжёлые веки
сомкнув,
просто
видим, что есть,
и по юности
сдуру вистуем
и вступаем в
игру,
до рассвета навеки уснув.
И четвёртый
нам сон
с
облегчением снится похмельным –
о лесах и
полях,
в небесах
потерявших народ,
и во сне мы
встаём
и, крестом
укрываясь нательным,
так в
исподнем и прём –
через море
Балтийское, вброд.
Илл. - с картины "Молодой садовник" Ореста Кипренского
Замечательно.
ОтветитьУдалить